– Кто тут?
Можно просто открыть глаза и посмотреть. Но это не так интересно.
– Я – осколок ночного светила, пробуждающаяся раньше всех, танцующая в облаках… И твой предрассветный кошмар, рррррры!
Подсечка хвостом, слишком быстрая, чтоб кое-кто успел отскочить. Чешуйки скрипят по камням, когда гостья пытается вывернуться из захвата.
– Иэрррэ, вот чего тебе не спится?
В кромешном мраке пещеры светлая чешуя кажется сияющей. С возрастом, наверное, потемнеет, но сейчас Иэрэ может светить, почти как ее тёзка – Луна.
– Потому что мне скучно, я уже отдохнула, да и как можно спать, когда небо такое? Такое… Догоняй, засоня!
Она выскальзывает наружу и стремительно поднимается – по камням, вверх. Очень ловкая, невероятно быстрая. Спросонья ему приходится осторожничать, чтоб не оступиться.
Солнце ещё не встало, видно только зарево, светлый огонь наступающего дня. Маленькое чудовище! Она действительно просыпается раньше всех. И спешит разбудить его!
– Эй, где ты там?
Небо манит. Бледная лазурь с золотом со стороны восхода, тёмно-сапфировое – к проклятому западу. Там тянутся редкие облака, похожие на орлиные перья. Сладкая мысль – а вот поймать бы, да общипать...
– Почему ты молчишь?
– А почему ты не замолкаешь ни на минуту?
– Эй, так нечестно! Если я спросила, ты должен ответить!
– Потому что я задумался.
– О чём? – Иэрэ нетерпеливо балансирует на краю скалы.
– Как было бы замечательно поймать и общипать прихвостней Манве. Знаешь, этих, пернатых!
Её смеху, звонкому и искреннему, вторит эхо, мелкие камушки осыпаются вниз.
Юная драконица соскальзывает с обрыва и взмывает вверх. Смауг дает ей фору в два удара крыльями и бросается вдогонку.
Это еще не всерьёз, хотя до взрослых игр ей осталась самая малость – чуть больше сотни лет.
Но не попытаться догнать удирающую – для юного дракона просто немыслимо. Её крылья слабее, в воздухе Смауг быстро настигает подругу.
Это пока не всерьёз: просто юношеская дружба. Иэрэ – единственная, с кем молодой дракон, порой упрекаемый старшими за хмурость и замкнутость, готов часами болтать ни о чем.
– Что ты любишь, Иэрэ?
– Придумывать загадки. Летать и играть в прятки в густых облаках. Молодых коз, пахнущих молоком. Гладкие камни на побережье. Золото. На нём лежать удобно, оно мягкое. Ещё – то, что за твоей спиной…
Ему даже не надо оглядываться. Саэрэй-алло, солнце пробудившееся.
– А больше всего?
– Небо, – она не задумывается. Рассветные лучи рассыпают радужные блики по хрупкому еще гребню.
– Чего ты боишься?
– Остаться одной.
– Что же в этом страшного? – он действительно не понимает. Одному ему даже интересно.
Их, драконов, осталось совсем немного. Особенно молодых. И те зачастую над ним смеются и обзывают желтобрюхим. Чешуя давно окрепла, налилась огненно-алым, но тем светлее смотрятся шея и живот, по-прежнему бледно-жёлтые. Почти последнее напоминание об ушедшем детстве.
– Не знаю, просто, как представлю… Хочется забиться куда-нибудь и укрыться крыльями, – Смауг не успел пожалеть, что спросил, когда она привычно задорно добавляет: – Страшно, если не с кем будет играть в прятки в облаках.
Иэрэ. Любопытная, дерзкая, несносная. Вдвоем они часто улетали подальше, не думая, что старшие будут браниться, а молодежь - дразнить. С ней было легко и чудесно, как при первом полете.
– Хватит, туда я не хочу!
– А что там?
– Махалово племя, – драконица морщится, прищелкнув зубами.
– Спорим, они вкуснее горных коз?
Она смеётся:
– Нет, их же ещё из доспехов вытаскивать надо!
– Тогда конечно! Ты не голодна? – ему пока не разрешают охотиться в одиночку, но они улетели слишком далеко, никто не увидит.
– Нет. Давай отдохнём?
Вершина горы лысая, одни лишь серые скалы. Высота такая, что только ледника не хватает.
– Холодно! – Иэрэ смущённо переступает лапами, прижимает хвост.
– Сейчас!
У него больше силы. Пламя заливает выступ, танцует, играет цветом. Даже камни плавятся от жара.
– Вот теперь хорошо, – драконица сворачивается клубочком на нагретой площадке.
Ему приходится отойти дальше к скале. Уже не дети, чтобы валяться в обнимку, хотя раньше Иэрэ без зазрения совести клала голову ему на спину и засыпала.
– Ты видел сияющие камни?
– Нет. Только слышал про них.
– Я бы посмотрела, – мечтательно вздыхает Иэрэ.
Он бы тоже посмотрел, а всё же гребень нервно топорщится. Вот как попросит сильмарилл свадебным даром! И где тогда его искать? Мысль, что придётся обшарить весь Аман, пугает и будоражит. Не справится ведь, Анкалагон, и тот бы не справился! Но и отказать не сможет… Как ей откажешь?
– Ррррау! – неосторожным движением дракон задевает за острый выступ. Чешуя на брюхе не только слишком светлая – ещё и непрочная. Теперь две чешуйки разбиты , шкура саднит.
– Больно? – Иэрэ замечает, но не смеётся. Даже не обзывает желтобрюхим. – Давай, подую?
Дыхание горячее, выскальзывающие искорки щекочут шкуру.
– Спасибо! Всё уже прошло.
– Тебе бы броню, – вот теперь она смеётся.
– Мифриловую, как у двуногих?
– Нет. Алмазную. Красиво было бы.
Он смотрит, стараясь разглядеть, запомнить её всю – от лукавых глаз и полурасправленных крыльев до кончиков когтей, до тонких шипов на хвосте. Иэрэ, ласковое сияние в ночи.
Смауг прикрывает глаза, когда она оборачивается. Боится, что если взгляды встретятся, он уже не сможет скрыть свои мысли.
…Я буду вставать до рассвета, чтобы принести тебе самых молодых коз. Или гномов, если захочешь. Буду сам выковыривать их из этих шлемов, кольчуг, наручей. Я устрою нам постель из чистого золота.
Я найду даже сильмарилл, если ты потребуешь...
– Давай помолчим?
Они рядом, но едва соприкасаются крыльями. Две пары глаз с узкими вертикальными зрачками наблюдают, как над горами поднимается солнце.
Иэрэ погибнет через каких-то сотню лет. Так и не узнав, что Смауг уже приглядел в Эреборе диковинку для свадебного дара.
Больше алому дракону не захочется даже помнить Саэрэй-алло.
-
-
14.07.2013 в 20:38-
-
14.07.2013 в 20:40